zelenstroy-tver.ru

Маша Горбань последние 17 лет живет и в России, и в США. Вы уже завидуете? Тогда читайте скорее!

Наши дети – билингвы. Они чутко и интересно воспринимают языки. Дочка, например, в детском саду была уверена, что слово «еда» по-английски звучит как «снег» (snack). Сын до сих пор уверен, что ladybug (божья коровка) тихо говорит окружающим «муууу».

Ситуация подвешенности сложилась в год, когда я поступила в университет. Мои родители-ученые иммигрировали в США еще в лихие 1990-е. А я, как назло, с пятого класса мечтала попробовать поступить на журфак МГУ, поэтому по окончании американской школы мама честно купила два билета Нью-Йорк–Москва, и мы полетели, рассказывает Маша специально для SNC.

Я всегда была неприхотлива, вынослива, оптимистична и авантюрна, но в какой-то момент поймала себя на мысли, что ощущения дома у меня нет. То есть совсем. А в 33 года очень хочется, чтобы оно уже было. Где взять?

На днях мне пришлось пройти проверку отдела безопасности по месту работы. Требовалось указать все адреса моего проживания за последние семь лет. Ух и потрепала я нервы специалистам по этой самой безопасности: адреса менялись по 2-4 раза в год, половина в США, другая – в России.

С тех пор начались перелеты – как минимум два раза в год в США и обратно. С вещами и книгами. Я много раз пыталась зацепиться в одном месте и приковать себя к нему – поступала в американскую аспирантуру, покупала машину и кадки с цветами, устраивалась в России на работу без возможностей командировок в США, но так и не сумела выбрать.

Врать не буду: в такой жизни полно плюсов, ради них мы все и затеваем. Так, у нас всегда сохранялись отличные отношения с родителями, мы – настоящий клан.

Мы научились паковать чемодан на четверых (и на полгода) за один вечер. Перевозить с собой две коляски, велосипед и автокресла, не доплачивая авиалиниям ни цента. Спокойно оставлять квартиры на попечение друзей. Спорить с российскими чиновниками о нормальности американского свидетельства о рождении с апостилем и консульским переводом. Спорить с таможенниками о том же самом. Устраивать детей в секции на полгода и на три месяца. Везде находить самое лучшее, интересное, важное и оптимальное – ведь скоро мы уедем, надо успеть как можно больше! Поддерживать связи на расстоянии. Не привязываться к вещам. Жить одним днем.

Жить на две страны весело

Как бы вы ни любили жизнь на две страны, рано или поздно придется с ней расстаться. Готовьтесь!

Но глядя на мужа и детей поняла, что они устали. Им хочется дома. Стабильности. Уюта. Хочется, чтобы все вещи хранились в одном доме, а не «кажется эти фотографии остались в московском компьютере» и «ой, эти документы мы в этот раз не взяли».

С ростом доллара финансовая ситуация сильно ухудшилась: на две среднегабаритные московские зарплаты существовать в Штатах становилось все сложнее. В какой-то момент муж – инженер-электронщик – взял за свой счет полугодовой отпуск на московской работе и начал изучать английский в Техасе (в школе у него был немецкий). Параллельно устроился на первую попавшуюся работу, где не требовалось хорошего английского и квалификации. Стоит ли говорить, что зарплата неквалифицированного работника в Техасе в те полгода была выше, чем зарплата московского инженера.

Жить на две страны дорого

Будучи незамужней и бездетной я запросто могла купить билет за день до вылета и экспромтом нагрянуть к родным – на длинные выходные, на каникулы, в отпуск, в период творческого кризиса или в командировку.

Жить на две страны невозможно

На нынешнем этапе международных отношений сложно быть тем, кто соединяет в себе русскую и американскую культуры. Всегда найдется человек с углубленным знанием истории (например, считающий что США выиграли Вторую мировую, или уверенный, что все российские внутренние проблемы кропотливо созданы американцами), который сделает твой день незабываемым. Приходится быть толерантными. Или циничными.

Жить на две страны нервно

Нам всегда хватает солнца и витамина D, так как от зимы и простуд мы ежегодно сбегаем в лето. У нас есть возможность сравнивать медицину, условия работы и чувство юмора окружающих. А еще у нас есть кредитки, которые принимают по всему миру и по всему Интернету.

Даже такое упрямое существо, как я, наконец приняло этот факт. Не могу сказать, что после 17 лет постоянных перелетов я устала от кочевой жизни. Я готова продолжить – только бы не терять друзей, связи, запах любимых мест детства, ощущение, что именно здесь ты нужен и дорог.

Потом все было быстро и нервно, моя мама очнулась уже в корпусе общежития МГУ, неподалеку от изображения трех сосисок на стене в коридоре. Под сосисками было написано «Оп-паньки!». Мама испугалась и пыталась спастись бегством, но ее шестнадцатилетняя дочь (я то есть) была до неприличия счастлива, осматривая проеденные мышами матрасы и запятнанные тараканами углы. Я стала студенткой журфака.

Университетских репетиторов у меня не было, времени и блата тоже. В соседнем подъезде нашего дома жила режиссер, выпускница ВГИКа, она взялась рассказать мне за полтора месяца о том, что обычно ждут преподаватели от абитуриентов гуманитарных вузов. Это были потрясающие уроки, я до сих пор помню ее рассказы о призраке сапог Гоголя и белых ферзях Венечки Ерофеева.

Но потом я вышла замуж. Родила дочь. А чуть позже – сына. В какой-то момент одни билеты до Хьюстона и обратно стали нам стоить как два месяца отдыха в Греции. При этом дети хотели к бабушке с дедушкой, я зависала в декретах, и экономить на семейных узах очень не хотелось.